Итак, всё кончилось там, где и начиналось, - в Берлине. Но прежде чем Егоров и Кантария водрузили над рейхстагом красное знамя, русский солдат прошел долгий и полный лишений путь к Победе. Дорога к гитлеровскому логову вымощена миллионами человеческих жизней.
…В октябре 1943 года Георгий Арзамазов получил извещение, что его сын, младший лейтенант Борис Арзамазов, пропал без вести 12 июля 1943 года.
С фотографии из семейного архива смотрит молодой человек. В уголках его губ притаилась смешинка, видно, что парень изо всех сил хочет сохранить серьезность, присущую моменту.
Борис был шутником и балагуром, он обладал приятным баритоном и хорошей пластикой и считался лучшим танцором среди своих сверстников. Люди к нему тянулись, особенно ребятишки, которые ходили за ним гурьбой. Борис был красив той мужской красотой, которая с годами только прибывает, как крепость в устоявшемся вине. И даже отметина, оставшаяся на щеке от золотухи, вносила в его облик какой-то неповторимый шарм.
Крестьянские семьи всегда были многодетными, и Арзамазовы в Сосновке - не исключение. Семеро по лавкам – это как раз о них: четырех братьях и трех сестрах. Жили не богато, но благодаря трудолюбию и усердию не голодали. Все выросли рукодельными, мастеровыми. Старшие, Владимир и Александр, отслужив срочную, подались в Пензу. Устроились на велозавод, стали «рабочей косточкой». К началу войны были они уже людьми семейными, собственных детей растили. Иван работал на железной дороге в Ртищево, его призвали в РККА из депо. Борис после семилетки поступил в механический техникум, посещал аэроклуб. О том, что прыгает с парашютом, родителям не рассказывал, а сестры свято хранили доверенную им тайну, гордые тем, что Борис поделился с ними своим увлечением.
В воздухе уже пахло грозой. Гитлер собирал силы для решающего похода. Перед аэроклубами страны была поставлена задача: в кратчайшие сроки подготовить пятьдесят тысяч летчиков. Ставку делали на крепких и физически развитых парней из институтов и техникумов. Они изучали теорию летного дела, сдавали нормы ГТО и Ворошиловского стрелка, тренировались с инструкторами. Все понимали, что их ждет, если Германия объявит войну.
Четверо братьев Арзамазовых ушли на фронт, двое не вернулись домой. От Ивана семья не получила ни одной весточки, а Борис дал о себе знать коротенькой запиской. Письмо потерлось на сгибах – родители часто доставали заветный клочок бумаги и вчитывались сквозь пелену слез в дорогие строчки. С трогательной сыновней заботой Борис спрашивал, как дома дела, беспокоился о здоровье, обещал выслать аттестат, чтобы сестрам было не так голодно. Больше от него писем не было.
Связь оборвалась на долгие годы. Отец еще крепился, а мать, Федора Федоровна, так и покинула этот мир с мыслью, что Борис вернется. Пропал без вести – не убит?
Однажды младшая сестра услышала по телевизору о группе «Поиск», которая обнаружила останки самолета, подбитого у деревни Петрищево. Написала запрос, сообщила всё, что знала о Борисе, приложила фото. Когда получила ответ, долго не решалась вскрыть конверт, руки дрожали. Но Анну Георгиевну ждало разочарование, поисковики сообщали, что данные не совпадают с собранной информацией о погибшем летчике, а достоверность установления личности путем сравнения фотографий вообще маловероятна, и выражали искреннее сожаление, что не могут помочь. Ниточка, давшая надежду, снова оборвалась.
Как же он воевал, летчик из Сосновки? Достоверно известно, что 783 штурмовой авиаполк, в котором служил Борис Арзамазов, входил в состав 225 авиадивизии, принимавшей участие в Орловской стратегической операции «Кутузов». 12 июля 1943 года полк вел боевые действия в районах Аржаное, Желябуг, Карандаково, Протасово. База штурмовиков дислоцировалась в селе Покровском Тепловского района Тульской области.
Трудно реконструировать события по отдельным отрывочным сведениям, но при современной технике и доступе к открытым архивам Второй мировой можно попытаться сделать это с большой долей вероятности.
Вот как описывает июльские события летчик-штурмовик 810 авиаполка, также входившего в состав 225 ШАД, Иван Иванович Андреев: «Свой первый вылет я делал 5 или 6 июля в составе дивизии. Три полка летало. Нас привезли на аэродром ночью, в 2 часа 35 минут. Построили, зачитали приказ. Командир полка пронес знамя, летчики преклонили колени, поцеловали знамя и поклялись бить врага. Состояние было такое – порвем немцев! Надо сказать, воспитывали нас грамотно».
Робкая надежда узнать о судьбе младшего замаячила у семьи в марте 1987 года. Откликнулся однополчанин Бориса Иван Карасев. Он рассказал, что Борис вылетел на боевое задание на самолете Ил-2 и ввязался в бой с группой мессеров. Товарищи видели, что один из самолетов загорелся и пошел с понижением в сторону болота, возможно, это и был Арзамазов. На аэродром летчик не вернулся.
Воспоминания летчиков, вошедших теперь в бесценную копилку реликвий, собранных участниками тех событий, открывают суровую правду о войне. Иван Андреев признается, что свое первое(!) письмо родным он отправил только после того, как закончилась война. В нем было всего четыре слова: «Мама, я остался жив». Этот факт отчасти объясняет и молчание Бориса Арзамазова.
Военная статистика утверждает, что под Сталинградом летчик-штурмовик успевал сделать всего три вылета, прежде чем его сбивали, под Курском и Орлом – шесть. Общие потери 225 авиаэскадрильи в июле 1943 года исчисляются 42 штурмовиками Ил-2 и 42 летчиками, не вернувшимися с боевого задания, 12 июля 783 полк потерял девять штурмовиков.
Вот, пожалуй, и всё, что нам удалось узнать о нашем земляке Борисе Арзамазове. Короткая, но такая яркая судьба. Жизнь, полыхнувшая в небе огненным факелом, свет от которого идет на землю вот уже 72 года.
…В октябре 1943 года Георгий Арзамазов получил извещение, что его сын, младший лейтенант Борис Арзамазов, пропал без вести 12 июля 1943 года.
