У Валентины Алексеевны Митиной большое и доброе сердце. Кого ни спроси в Мача-Родниках, никто не скажет об односельчанке худого слова. Светлый человек, открытый, несущий радость.
А ведь судьба ей досталась нелегкая, как и всем детям войны.
Освоив мастерство сапожника, Алексей Жаринов подался на заработки в Сталинград. Здесь семью, где уже подрабатывали трое детишек, и застала война. Он получил повестку в первые дни.
Чтобы прокормить семью, мать работала не покладая рук, оставляя малышей на соседку. Когда город начинали бомбить, бабушка Варя прятала малышей под кровать. А после налета старший брат Николенька выковыривал еще теплые осколки из стен сарая.
Зима 42-43 годов была суровой. Мать стирала в госпитале бинты, белье для раненых. На хлеб, сахар и кондитерские изделия ввели карточки. Потом нормированную систему распространили почти на все продовольственные товары.
- Мы получали на каждого члена семьи 100 грамм муки, 200 грамм крупы, 100 грамм мяса в месяц. Нас никогда не покидало чувство голода, - рассказывает Валентина Алексеевна.
Однажды мать отправила пятилетнюю девочку за хлебом. Она зажала карточку в кулачке, помня наказ: беречь, как зеницу ока. Вдруг какой-то мужчина налетел на ребенка, выхватил карточку и скрылся за углом.
Стараясь свести концы с концами, мать, рискуя жизнью, переходила под обстрелами Волгу, меняла одежду на продукты. Вместе с братом Валюша собирала замороженные ягоды калины, рябины. Ели даже кожу, из которой отец раньше шил сапоги. Полуторагодовалый Юра, родившийся в сороковом, не выдержал лишений. Мать завернула его в белую простыню и похоронила.
Вечером 7 января начался очередной артобстрел. Александра Романовна сидела спиной к окну. Все произошло мгновенно. Гром, звон, тишина. Что-то больно ударило Валю и она провалилась во тьму. Очнувшись, девочка увидела, что мама и брат лежат без движения. Николеньку удалось вернуть к жизни через несколько часов: он был контужен, а Александре Романовне помочь уже было невозможно.
- 1943 год. Помню, как бомбили город, - рассказывает Валентина Алексеевна. – Самолеты пикировали один за другим, наводя на жителей ужас завыванием сирен. Было несколько попаданий в дамбу над тоннелем: стены содрогались так, что казалось, они вот-вот рухнут. Когда налет закончился, мы увидели, что трамвайные рельсы взрывом завязало в узлы.
Вале и ее брату было на двоих чуть больше десяти лет. Школа, в которую они ходили до войны, на глазах детей превратилась в груду камней. Для тех, кто в тот момент находился в здании – там размещался госпиталь, – школа стала братской могилой.
В Сталинграде не осталось ни одного клочка земли, который бы не был пропитан кровью. «Горело все, и даже вода в Волге зимой горела», - не скрывает слез Валентина Митина. Николеньке Мамаев Курган запомнился черным: взрывы перемешали здесь снег и землю. Да и все пространство было покрыто сплошным слоем рваного, искореженного, обгоревшего металла».
После гибели матери детей взяла к себе семья Ивана Харькова. Весной их привезли в Мача-Родники. В доме деда Алексея Жаринова, кроме них, жили семьи двух дочерей, сноха с детьми, сын. Одних малышей было восемь. Но не зря говорят: в тесноте – не в обиде. Так вместе и дождались Победы.
В селе Мача-Родники прошла вся жизнь Валентины Алексеевны Митиной. Она работала и свекловичницей, и дояркой. Трудолюбием женщина заслужила почет и уважение. Воспитала четверых детей и гордится своим главным богатством: восемью внуками и правнуком.
Несмотря на то, что дом стоит на краю села, в нем всегда гости. К доброй и душевной хозяйке люди тянутся, и сердца ее хватает на всех. Человек на порог, а у Валентины Алексеевны уже чайник на плите кипит и блины на сковородке поджариваются.
Человек прожил такую нелегкую жизнь и не сломался. Вот только когда войну вспоминает, в глазах блестят слезы. Где память, там и скорбь. Эти подруги всегда идут рядом.
Записывая воспоминания В.А. Митиной, учительница Яковлевской средней школы Л.Н. Сысорова представляла глаза своих учеников, которым она расскажет о войне, прошедшей через судьбу ребенка, оказавшегося в страшном котле сражающегося Сталинграда.
