Слушайте стариков и поступайте, как подсказывает вам совесть и гражданская позиция.
- Жизнь за моей спиной длинная и непростая. Таких, как я, называют старожилами, долгожителями – всё-таки без малого девяносто пять мне стукнуло, и я уже могу подводить итоги: и хорошее, и плохое теперь в прошлом. Ни строчки не вычеркнуть, не переписать набело, хотя так, как сейчас, хотелось бы пожить подольше, - рассказала жительница поселка БековоАнтонина Михайловна Аброськина.
Век 20-й был веком потрясений. В детскую память моей собеседницы крепко врезались и коллективизация, когда у них с матерью согнали со двора единственную корову-кормилицу, и война, забравшая чуть ли не половину мужского населения деревни, а женщин посадившая на трактора, и перестройка, когда налаженная жизнь рухнула, похоронив под собой главное достояние социализма, - стабильность…
Если всё пересказать, получится большая книга, и судьба Антонины Михайловны будет похожа на миллионы судеб родившихся в 20-е годы прошлого века в простых крестьянских семьях, завершивших «науки» и ушедших «в люди» после 4 класса церковно-приходских школ, рано познавших тяготы труда и вдоволь наевшихся хлеба, замешанного на слезах и лебеде.
В 45-ом, когда уцелевшие в горниле войны мужики стали возвращаться домой, женские тракторные бригады расформировали. Дали девчатам по паре волов, научили запрягать упрямых животных, и стали они возить в колхозы керосин из Бековской МТС. Всякое случалось по дороге. Испугаются волы, понесут что есть мочи – куда бочки, куда возчики!
На трудодни после окончания уборки в колхозе выдавали зерно. Из него мололи муку. Мать, пережившая в тридцать третьем жесточайший голод, всегда боялась, что хлеба не хватит, и терла в тесто картошку – слава Богу, родилась она тогда отменно. Чистый хлеб Антонина увидела только в 49-ом, когда переехала в Беково. Её взяли в среднюю школу истопницей, а мужа – конюхом. Учителям привозили буханки прямо с пекарни, с пылу-с жару, и они всегда делились хлебом с техперсоналом. Женщине казалось, что ничего вкуснее этого хлеба она в жизни не ела!
Девять лет два раза в день – рано утром, едва начинало светать, и вечером, когда школа пустела, она топила 12 печей на двух этажах. Сама носила дрова и уголь из сарая, чистила дымоходы, мыла полы. Семья всё это время ютилась в каморке – маленькой полутёмной комнатёнке на первом этаже школьного здания, большую часть которой занимала печь.
- В 1948-ом, - когда мы жили ещё на Мошкове, родился у нас первенец, - рассказывает Антонина Михайловна. – Страшно вспомнить: завернуть мальца было не во что!? На каждый день – старые, износившиеся вконец рубахи мужа, а на выход и для купания сшила я два холщёвых полотенца, тем и утешилась. Все так жили в деревне.
В 1957-ом, накопив за 9 лет кое-какие сбережения(во всём себе отказывали!), перевезли с Мошкова бревенчатый домик свекрови. Выделили нам участок на улице Саратовской, где мы и стали строиться. Лет десять ютились под соломенной крышей.
В 57-ом родилась дочь, а через два месяца я уже вышла на работу, кончился декрет, а «детских» нам тогда не платили. Это сегодня демография стала государственной программой, молодым семьям выплачивают пособия. За первенца, коли родил в первый год совместной жизни, получи 328 тысяч рублей, за второго – материнский капитал – 453 тысячи. В программы предлагают вступать, жильё помогают строить. Живи да радуйся!
К хорошему привыкаешь быстро, всё-то нам подай на блюдечке с голубой каёмочкой! А походили бы вы, выписывая на стройку гнилую осину, поплакали бы от обиды в кабинетах, размазывая по щекам горькие слёзы, научились бы ценить то, что даром дают.
В 70-е годы мы вздохнули, наконец. Эпохой застоя называют те времена. А мне они запомнились стабильностью. Люди перестали бояться, запасаться на черный день крупами, солью и мылом, гроши последние откладывать в чулок.
А потом снова здорово! Союз рухнул, делёжка собственности началась. Кто смел, тот и съел. Жизнь в деревнях пошла наперекосяк. Народ побежал в города, искать лучшей доли. От безработицы и безнадёги побежал. Рабочие сидели без зарплаты, пенсионеры – без пенсии, пока история не сделала новый виток, и власть в стране не поменялась.
Крепкая рука нужна России, вольница расхолаживает народ. Получив в полные свои права демократию, мы начинаем действовать как в той басне лебедь, рак и щука… Каждый в свою сторону тянет.
В последние годы самым доступным для меня способом общения был телевизор. – Рассказывает Антонина Михайловна. – Насмотрелась. Наслушалась. И меня уже не обманешь сладкими посулами. Вот потому я и пойду на выборы президента, отдам свой голос за стабильность. Остаток дней я хочу прожить спокойно и закрыть глаза с мыслью, что внукам моим и правнукам не угрожают ни внутренние распри, ослабляющие страну, ни внешние враги.
